Особый интерес вызывает вопрос о способностях. Как рано и как глубоко проявляется их различие? Нельзя ли "вывести" своеобразие способностей из особенностей нервной системы?
Конечно, обучение детей с высокой и низкой динамичностью нервных процессов будет, видимо, при прочих равных условиях идти по-разному.
Конечно, музыкальный слух будет развиваться у детей с высокой чувствительностью иначе, чем у детей с низкой чувствительностью. Но эти особенности нервной системы могут лишь наложить отпечаток на ход развития способностей, не более.
Даже простейшие элементы способностей нельзя свести к задаткам - человеческие способности вообще складываются по психологическим законам, а не просто заложены в свойствах нервной системы.
Тем более невозможность свести к проявлениям врожденных задатков формирование специфически человеческих способностей, связанных с исторически сложившимися видами человеческой деятельности, - музыкальных, языковых, конструкторских, математических, сценических, изобразительных и т.д.
Именно поэтому индивидуальные особенности способностей зависят, прежде всего, не от задатков (хотя косвенного их влияния отрицать нельзя), а от особенностей обучения и воспитания. Именно различие в способах обучения (в повседневной жизни часто незамечаемое) образует различие в способностях.
Однако если способности не врожденны, а складываются в деятельности, если они результат обучения, можно ли найти такие методы, при которых та или иная способность складывалась бы у всех детей на самом высоком уровне? Примером такого обучения служат эксперименты А.Н.Леонтьева по формированию музыкального слуха у тех, кого отнесли к абсолютно неспособным. (Вам не приходилось, кстати, встречать огорченных родителей, детям которых по подобной причине отказано было в приеме в музыкальную школу?)
"Неспособность" заключалась в отсутствии у испытуемых звуковысотного слуха, т.е. они не могли правильно различать звуки по высоте.
А.Н.Леонтьев, изучив с психологической точки зрения природу звуковысотного слуха, предположил, что для оценки высоты звука человек должен воспроизвести этот звук, " пропеть его про себя". В обычных условиях такое "пропевание" происходит совершенно автоматически, неосознанно. Это просто незаметная для человека вибрация голосовых связок, при помощи которой происходит опробование высоты. Точность оценки зависит от точности "пропевания", соответствия между высотой слышимого звука, которая определяется частотой колебаний воздуха, и частотой колебаний голосовых связок.
Сами опыты состояли в том, что испытуемых учили подстраиваться к высоте звука. Сначала они громко пропевали звук в то время, когда он длился, постепенно подстраиваясь голосом к его высоте, затем переходили к подстройке про себя. В результате удалось добиться исчезновения "звуковысотной глухоты", улучшения различения высоты звуков во много раз.
Из всего сказанного можно сделать вывод: суждения о наследственной способности или неспособности детей возникают, как правило" тогда, когда мы не знаем, как наилучшим образом эти способности формировать (или вообще не ставим себе такой задачи, полагая, что главное - передать ребенку определенный круг знаний и умений).
