Малыш поначалу "думает действием". Что же дает ему возможность начать "думать словами"?

На третьем году жизни в умственном развитии ребенка происходит важный сдвиг - в сознание его входят знаки. Мы, взрослые люди, окружены знаками и целыми системами знаков буквально со всех сторон. Язык, математическая символика, географические карты и технические чертежи, различные виды искусств, отображающие мир в картинах, музыке, танце, сигнализация на транспорте и дорожные указатели - все это системы знаков.

Они очень не похожи друга на друга, но объединяет их то, что они замещают "настоящие" вещи, явления, их свойства и отношения. Математические знаки (цифры и символы) обозначают количественные отношения, химические формулы - состав веществ, картины - внешний облик людей и предметов.

Знаки различаются между собой по степени сходства с той действительностью, которую они отображают. В кино, например, создается почти полная иллюзия реальности происходящего, а математические символы имеют с действительными вещами "нулевую" степень сходства. Но в любом случае знаки можно понять и использовать только тогда, когда мы знаем, что это не сама действительность, а только заместители ее, иначе можно попасть в положение первых кинозрителей, в страхе поднявшихся со своих мест при виде поезда, хотя приближался он к ним лишь на экране.

Наиболее развитая, всеобъемлющая система знаков - это язык. Словесные рассуждения заменяют действия с предметами и с их образами, делая возможным словесно-логическое мышление. Ребенок раннего возраста такой развитой формой мышления еще не владеет. Поставьте перед ним какую-нибудь задачу - хотя бы задачу на доставание игрушки палочкой - и спросите: "Что ты будешь делать?" Малыш либо вовсе не ответит вам, либо скажет что-нибудь вроде: "Вот сделаю - увидишь". Спросите его : Как достать куклу с полки?" - он не скажет. Но если ему нужно ее достать, он не задумываясь, поставит стул, залезет на него и доберется до желанной игрушки.

Итак, словесно свои действия малыш выразить не может. Вы скажете: "Но ведь дети много болтают порой, делая что-нибудь". Это так, однако прислушайтесь внимательнее: их слова просто сопровождают действие, никакого отношения к нему не имея; в лучшем случае они выражают эмоции - удовольствие от того, что ничего не выходит ("Ну что же это такое! Что это за безобразие!")

Почему же речь малыша не содержит пока рассуждений, которые относились бы к самому процессу решения задачи? Дело в том, что для двухлетнего ребенка слово еще не стало знаком, заместителем реального предмета или действия. Оно просто такое же свойство предмета, как любое другое - цвет, величина, форма.

Слово должно "оторваться" от предмета. Но как? Вспомним, что наступает время, когда дети начинают в игре отделять действие от предмета - делают вид, что пьют, или пьют из кубика. Это ведь уже не само питье, а его обозначение. Точно так же, как кубик становится не кубиком, а "чашкой", замещая, дублируя ее. Таким образом, "знаковость" сознания возникает опять-таки в практической, предметной деятельности ребенка. Слово лишь разделяет судьбу знака-предмета, знака-действия.

Усвоение того, что одно можно использовать вместо другого, - важный поворотный пункт в осознании ребенком окружающего мира. Вы можете увидеть это не только в игре, но и в других сторонах жизни малыша.

Если говорить о рисовании - то в какой-то момент малыш начинает видеть в своих каракулях изображения реальных предметов, людей. Каракули приобретают значение, становятся знаками, графическими образами. Любопытно, что при этом очень часто рисование оказывается связанным с игрой. Вот мальчик рисует замкнутые формы, ритмично повторяя их на листе. К каждой пририсовывает расходящиеся в разные стороны линии. "Ой, - восклицает он, всматриваясь в свой рисунок, - сколько жуков ползает!" Взрослый наклоняется на рисунком. "Вот сейчас жук убежит", - говорит ребенок и закрывает ладонью изображение. Так "рисунок" приобретает смысл и значение в игре, которую придумывает малыш.

Когда дети впервые овладевают "знаковостью", они склонны видеть обозначения знакомых предметов буквально во всем, по малейшему намеку. Они как бы наслаждаются этой своей новой способностью, старясь извлечь из нее максимум удовольствия, подобно тому как, овладев прямохождением, они на первых порах намеренно усложняют свое передвижение, видя радость в самом процессе ходьбы, прежде недоступном для них.

Вот на стол упала капля молока. Мальчик рассматривает белую каплю на красной поверхности стола: "Смотри, мама, цыпленочек!" Теперь уже нарочно капает молоком, капля разбивается, от нее во все стороны отходят игольчатые лучики: в этой капле малыш опознает ежика. Соединяет обе капли пальцем и решает: "Змея. Она кусает и душит".

Или вдруг в игре малыш начинает по своему желанию произвольно менять имена всех близких людей: дядя - это дедушка, мама - бабушка, папа - дядя, а сама девочка, которая устроила такую игру, - мама. Это показатель того, что слово уже понимается ребенком как знак, что оно может "отрываться" от того, что оно обычно обозначает.

Вы с пониманием отнесетесь к подобным выдумкам и фантазиям малыша, будете рассматривать их как важную пробу сил, поощрять и поддерживать их, по возможности обогащать.

Даже в буйном фантазировании дети на третьем году жизни обнаруживают при необходимости довольно высокую степень критичности и здравого смысла. Девочка увлеклась игрой в дочки-матери и предлагает отцу быть папой, а она будет его дочка. Отец отвечает: "Я и так все время папа, лучше уж ты сама будешь папой, а я буду твоим сыном". Девочка заявляет: "Ну я же не папа, у меня платье, а ты в блюках..."

Разные стороны мышления малыша - развитие наглядно-действенного и наглядно-образного мышления, зарождение обобщений, усвоение знаков - пока разобщены, не связаны между собой. Мышление в раннем детстве делает лишь первые шаги. Но эти шаги готовят основу для того, чтобы ребенок овладел со временем более сложными, развитыми формами мышления. Произойдет это уже в дошкольном детстве.